В конце времен - Страница 120

120

— Разорвет иголку в воздухе, кому приз достанется? — Кащей подошел к пульту. Яга выпустила еще два снаряда для надежности и ответила: — Расстреляю я — приз достанется мне! Так что убери руки от пульта, чтобы на нем не было твоих отпечатков пальцев. Будут проводить экспертизу — у проверяющих не должно быть никаких сомнений в том, что это моих рук дело!

Кащей расхохотался.

— А если мы все здесь наследим, у новой Вселенной будет коллектив авторов? — поинтересовался он.

— А что, идея хорошая! — неожиданно согласилась Яга. — Сейчас всё на одного Бога валят, а в новом мире будут выбирать Бога по вкусу, на которого и начнут катить бочку. Кто и как пожелает. За какие неприятности будешь отвечать ты?

— Я не буду отвечать за неприятности. — Кащей жестом подозвал табуретку на курьих ножках, и та послушно встала рядом с ним. Он сел. — Я буду являться лично, и за неприятности будут отвечать те, кто их причиняет. За мной не заржавеет!

— «И было слово… — торжественно продекламировала Яга. — И первое слово было — Кащей!»

— А что: «И первое слово было — Баба Яга» звучит лучше? — возразил Кащей. Злата не выдержала, прыснула от смеха и, наклонившись, ударилась головой о клавиатуру. На тарелке появились непереводимые ни на один язык буквенные комбинации, сменившиеся большим знаком вопроса.

— Поговори мне, Кащеюшка! — беззлобно ответила Яга. — Я первый искусственный человек и имею право создать первый искусственный мир!

— Лучше посмотри на мишень, гомункул из Атлантиды! — Кащей указал на птерозавра.

Тот парил на высоте двухсот метров, а преследовавшие его коршуны предпочитали парить не так высоко — вверху холодало, и мерзнуть ни за что им было ни к чему. Птерозавр летел, не меняя курса, по прямой, не сбиваясь с намеченного пути ни на градус.

— Вот избил ты бедную птичку, злобный добряк! — укоризненно сказала Яга.

— Добрый злыдень! — поправил Кащей. — Она первая начала, я защищался! Но ход твоих мыслей в отношении моего имени мне нравится. Чем многограннее, тем лучше! Что дальше?

— Она голову повернуть не может, чтобы изменить направление! Так и будет лететь прямо на север, пока не замерзнет среди вечных льдов. Знаешь, сколько там градусов с утра было? Минус двести двадцать! Бог ничего не менял в тех местах, и там все триста лет был космический холод. Пташка замерзнет, упадет, разобьется вместе с иголкой, и кто тогда станет создателем новой Вселенной? Добрый Дедушка Мороз?

— А что? — Идея показалась Кащею достаточно разумной. — Люди будут просить у него подарки и исполнения желаний, и он каждый новый год будет приходить к ним с большим мешком за плечами и раздавать всем сестрам по серьгам. Чем не жизнь?

— Ты мне лучше скажи, куда она на самом деле летит?

— Это известно только Богу! — пожал плечами Кащей. — Кстати, о птичках. Чем он сейчас занимается?

— В психушке сидит!

— Ну?! – изумился Кащей. — Покажь! Круто, не ожидал от него подобного…

Тарелка и показала.

Но вместо мягких стен психушки они увидели совершенно другое.

— Вот это да! — ахнул царевич.

Вид парящего под облаками на бескрылых конях Бога озадачил всех. Кащей задумчиво постучал пальцами по пульту.

— Занятное зрелище, ничего не скажу, — подвел он итог. — Я могу предположить, что он сейчас бредит. И даже посчитать, что полет на лошадях ему мерещится. Но почему это видим мы, находящиеся в ясном уме и полной памяти? Тарелка научилась проникать в мысли и извлекать их из подсознания?

— Я тоже хочу таких лошадей! — подскочил к тарелке Доминик. Ему хотелось получше разглядеть картинку. — С нашими дорогами такие коняшки будут цениться на вес золота! Как ты думаешь, он продаст мне одну?

— Что-то я не пойму: магии не существует, а они летят явно не по собственному хотению! — озадачился Кащей. — С ним кто-то летит, или мне кажется?

— Девушка какая-то. — Яга увеличила изображение. — Судя по ее взгляду, явно желает начистить чью-то малосимпатичную мордашку. Есть варианты, чью именно?

— Прилетит, узнаем, — Кащей переключился на птиц. Птерозавр, как и прежде, летел строго на север, а вот коршунов после взрыва снарядов стало значительно меньше. — Я не понял: ты в кого пуляла, боевая подруга?

— В кого нацелилась, в того и пуляла! Выходит, коршуны теплее и переманили снаряды на себя. Или того, прикрыли его своим телом!

— Зачем? Хотят лично свернуть ему шею и сделают всё, чтобы это не успел сотворить кто-то другой? А вообще правильно ты говоришь: самонаводящиеся снаряды его не возьмут. Опять мне придется! — вздохнул Кащей. — Держи курс, а я на крышу.

Схватив несколько микроарбалетов, он взбежал на второй этаж и отворил крохотное окошко.

Далеко впереди виднелась черная точка — птерозавр.

А слева — приближавшаяся к нему темная туча из сотен коршунов. И огромное облако из перьев, уносимое на юг. Словно кляксу по небу размазали.

— «И первое слово было — оборотень коршуно-волк!» — пробормотал он. — Нет, определенно, классический вариант нравится мне всё больше и больше. — Он прицелился и выпустил все стрелы в птерозавра.

— Что у них там творится? — рычал граф, увидев, что далеко впереди стая коршунов превратилась в большое коричневое облако. Эхом донесло слабеющие отзвуки взрывов. — Кто… кто использует огнестрельное оружие, кроме меня?! В Средневековье не должно быть никакого огнестрельного оружия, это не по правилам!

— А мушкеты? — осмелился возразить один из танкистов. Граф даже не стал ругаться в ответ: сам набирал таких идиотов, и вся вина за подобные вопросы ложится только на него.

120