В конце времен - Страница 123

123

Требовался нестандартный подход. Что-нибудь, что гарантирует ему получение целой иголки, даже если ее схватит кто-нибудь другой.

Но что можно придумать в такой-то обстановке?

— Держи, это тебе, — Бог сломал магнит пополам и протянул Ните половину. — Иголка железная, примагнитится… По-твоему, прикрепится. Води магнитом вокруг ящера, увидишь иголку — фиг со мной, ломай! Да посильнее, она упругая. Смотри внимательно, там должна быть скорлупа от разбившегося яйца, иголка где-то рядом!

— Я боюсь крови! — сказала царевна.

— Не бойся, она не кусается! — ответил Бог. — Я тебя прошу: сначала найди иголку, сломай ее, а потом падай в обморок на столько, на сколько пожелаешь, я и слова тебе наперекор не скажу.

— Приготовиться к перегрузкам! — предупредил архангел, выходя из крутого пике и пролетая над травой к останкам птерозавра. Отставшие было коршуны нагоняли, затмевая небо плотной коричневой тучей. — Здесь!

Архангел встал как вкопанный, Бог спрыгнул, царевна тоже. Но, оказавшись на ногах, девушка зашаталась от испытанных перегрузок. Бог зашарил магнитом по траве и птерозавру, приподнял крылья и проверил под ними. Нита пришла в себя и присоединилась к поискам.

— Семь… шесть… — хором считали ангелы, — пять… четыре…

— Да где же ты, чтоб тебя! — бормотал Бог, ползая по траве на четвереньках. Скорлупы не было.

Птичья стая обрушивалась на них карающим мечом, объединенный клекот был подобен грому небесному.

— Три… две… — Коршунам до земли осталось совсем чуть-чуть.

— Нету! — воскликнула царевна. — Ничего нет!

— Одна… — досчитали ангелы.

Бог отбросил птерозавра и провел руками по окровавленной траве. Иголки не было. Бог глянул вверх и понял, что ни себя, ни царевну защитить мечом не удастся: врагов слишком много. И он бросился к Ните, закрывая ее от острых когтей и клювов и выставляя в сторону коршунов меч. За себя он не боялся: граф не позволит коршунам убить Бога, только покалечить, а вот насчет царевны никаких указаний не было и столкновение с пернатыми хищниками грозило ей неминуемой смертью. А если коршуны и его убьют, то всё равно хуже не будет: победит Кащей.

— Ноль! — воскликнул архангел.

Коршуны с готовностью разинули клювы и вытянули когтистые лапы, намереваясь вцепиться в людей и лошадей. Бог успел сказать царевне:

— Прости, Нита! Не желал я тебе такой смерти… — как впившиеся когтями в его спину коршуны превратились в кровавое месиво и отлетели на добрый десяток метров.

На поляну выскочила избушка на курьих ножках. Яга стреляла по пикировавшим на Бога, Ниту и лошадей птицам, не давая им учинить расправу.

Бог открыл глаза и приподнял голову, удивляясь тому, что коршуны так на него и не налетели. И увидел, что отбрасывало птиц в сторону, а огромная стая кружила в небе, испуганная невиданной доселе атакой.

Динамики защелкали, и птичий гомон показался тихим-тихим по сравнению с голосом Яги:

— И долго вы там стоять столбом намереваетесь? Иголку ищите, пока метлой не подстегнула!

— Живы… — выдохнул архангел.

— Ага… Это точно на Рай не похоже! — заметил Талнах, посмотрев на небо.

Бог вскочил и зашарил по траве с удвоенной скоростью. Из избушки высыпали пассажиры и тоже бросились искать иголку. Доминик и Ларриан стреляли по коршунам из микроарбалетов, обеспечивая дополнительное прикрытие.

— Торопись, народ, быстрее, у меня боезапас не вечный! — подбадривала их Яга. Гора убитых коршунов росла с каждой секундой, но стая, казалось, совершенно не уменьшалась. Всё новые и новые птицы летели со всех концов царства, и небо до самого горизонта превратилось в большое темное пятно. Стало значительно темнее, и даже еще незаслоненное солнце не могло разогнать нарастающую мглу.

Злата выскочила на улицу с тарелкой в руках. Яблоко ровно катилось по золотой каемочке, но от прыжков и бега дергалось и пускало изображение рябью.

— Покажите мне путь-дорогу к иголке! — скомандовала Злата, и изображение показало траву перед ее ногами. Картинка померцала, приобрела сочный цвет и сдвинулась с места на метр. Тарелка подождала, пока Злата встанет на указанное место, и снова передвинула изображение. Злата ускорила ход, изображение перестало останавливаться, и под конец Злата побежала туда, куда ее повела путеводная тарелка, — в сторону от места основных поисков. Далеко в сторону, ближе к лесу, откуда избушка и прискакала.

И у самой границы Злата наткнулась на первую скорлупку. Вторую, третью, целую россыпь, и наконец увидела то, что искала.

Над ее головой кружили и погибали расстреливаемые Ягой коршуны. Избушка шагала по поляне и стреляла изо всех пулеметов по периметру крыши.

Иголка — обычная, железная, из нержавеющей стали, с продолговатым ушком. К ушку был прикреплен узор в виде крыльев бабочки, сделанных из того же железа, покрытых россыпью мелких алмазов и залитых тонким слоем прозрачного лака. Как необходимая в хозяйстве вещь иголка не стоила ни гроша. Как произведение искусства — намного больше. А как счастливый билет на создание новой Вселенной была бесценна.

Граф все стрелял и стрелял по ступе, заставляя ее вертеться юлой и прыгать по воздуху, как кенгуру. Он наслаждался тем, что может отомстить давешнему врагу за многие обиды и сорванные планы.

Он подумывал о том, что неплохо бы пальнуть по Кащею так, чтобы оглушить его, и уже нацелил пушку на место чуть повыше затылка недруга — снаряд не заденет, но волосы подпалит нещадно и основательно — как на краю экрана появилась ослепительно желтая точка. Граф выстрелил в Кащея, и того завертело вместе со ступой и унесло в сторону.

123