В конце времен - Страница 42

— Попался, который издевался! — дрожащим голосом возликовал он. Дверца шкафа с жутким скрипом приотворилась, и оттуда вывалился скелет, упавший на пол и разлетевшийся костяшками по всей комнате.

Барон так же привычно вскрикнул — с улицы не менее привычно отозвались уже три кошки, вскочившие на подоконник и всматривающиеся в темноту парикмахерской в поисках издающего писк мыша: солнце почти зашло за горизонт, и небо темнело прямо на глазах.

Череп подкатился к ногам барона, и в наступающей темноте ярким светом загорелись его глазницы. Барон увидел, что на потолке, куда светили глаза, появились числа. Сначала девятка, затем восьмерка, потом семерка, после шестерка, следом пятерка, за ней четверка, вдогонку тройка, промелькнула двойка, предпоследней единица, и завершил счет ноль.

Барон моргнул, череп раскрыл челюсть и с низким объемным гулом дохнул длинной струей огня. Превратившаяся в газ летучая жидкость из бутыли полыхнула над его головой.

Вышибло стекла, сдуло кошек и запахло паленым.

Барон пригнулся к полу, схватился за голову и обнаружил, что волос у него на голове больше нет. Никаких. Только крохотная горстка, моментально осыпавшаяся под его руками.

Из-под стола выкарабкалась и поползла в его сторону упрямая рука. Нервы барона не выдержали, и он, спотыкаясь и разбрасывая вешалки, кое-как протиснулся в приоткрытую дверь, выбежал на улицу.

Слуги и свидетели взрыва дружно таращились на поднимающееся к небесам облако черного дыма, а при виде враз облысевшего и позеленевшего хозяина вообще потеряли дар речи.

Барон взлетел по выдвижным ступенькам в карету, хлопнул дверцей так, что потрескались стекла, и прокричал кучеру:

— Гони домой, ноги моей здесь больше не будет!

— Чего не бу… — не сразу догадался кучер. — А-а-а! Понял! Ннннооо, пошла!

Карета рванула с места и скрылась за углом. Поднятые клубы пыли медленно осели на булыжную мостовую.

В гостинице было прохладно и тихо. Пустые коридоры освещались развешенными через каждые десять метров фонариками со свечками, и молодому консьержу приходилось в начале каждого часа совершать обход по этажам и заменять догоревшие свечи на новые. Расплавленный воск складывался в специальную сумку и шел на переплавку здесь же в гостинице: владелец считал, что лучше сэкономить на переработке, чем постоянно покупать новые свечи. За счет этого в коридорах было постоянно светло, и никому из полуночников не приходилось шарахаться по ним в полной темноте.

Консьерж совершил обход по второму этажу и теперь отдыхал до начала следующего часа: ровно в два часа ночи предстоит заменить свечи на третьем этаже.

Еще одна хитрость со свечами состояла в том, что владелец гостиницы с их помощью контролировал работу персонала — за ночь должно было сгореть определенное количество свечей. И если огарков было меньше положенного, это означало, что рабочий персонал не выполнял положенную работу, а самым наглым образом спал на рабочем месте.

Зазвенели колокольчики на входной двери, консьерж перевел взгляд с головоломки, которую пытался решить, на вошедших. Три человека в серых плащах и шляпах подошли к столику, предварительно внимательно осмотрев помещение. Консьерж наметанным взглядом определил, что перед ним не простые смертные, встал и вытянулся в струну.

— Вольно, гражданский! — вместо приветствия сказал агент, доставая из кармана книжечку из натуральной кожи, на которой был вытеснен сверкающий золотой краской герб страны и надпись «тайный отдел». — Я гляжу, ты не лыком шит, сразу видишь, кто явился?

— Стараемся! — отчеканил консьерж. — Чем могу быть полезен?

— Как всегда, нам нужны обычные статистические данные о прибывших и убывших. Не считаешь ли кого недобрым человеком, который скрывается от чужих властей, опасаясь расплаты за свои смертные грехи? Не видел ли кого подозрительного сегодня? Говори!

— Были тут одни… в смысле, двое были! — консьерж пододвинул к себе колокольчик для вызова персонала, колокольчик тихо дзынькнул. — Вошли, спрятав головы под капюшоны, чтобы их никто не видел, заплатили — руки были в перчатках — и быстро поднялись наверх, предупредив, чтобы их никто не беспокоил. У меня такое чувство, что это не люди.

— А кто?

— Не знаю, но я увидел кусочек их кожи, между рукавом и перчаткой, она была зеленая!

Агенты переглянулись.

— Это не страшно, — объявили они, — во дворце, строго между нами, сегодня полным-полно синеньких дымящихся гостей. Что уставился, как баран на новые ворота? Не веришь?

— Верю-верю-верю! — испуганно затараторил консьерж. — А откуда они взялись?

— Это секретная информация! — отрезал агент. — Кроме того, мы пришли не на допрос! Точнее, не на наш допрос. Ты понимаешь?

— Еще как!

— Тогда скажи нам, в каком номере остановился царевич Доминик и кто его попутчики?

Консьерж перелистнул огромный разлинованный лист не менее огромной тетради, провел указательным пальцем по строчкам, отыскал нужную графу и прочитал:

— Царевич Доминик, советник Ларриан и путешественник Змейго Рыныч.

— Это такой человек в плаще с подмигивающей черепушкой? — уточнили агенты.

— Здесь не написано, — стушевался консьерж. — Я сам лично его не видел, он заселился не в мою смену.

Агенты нахмурились.

— Это сильное упущение с вашей стороны, — сурово сказал один из них. — Слушай мой приказ, юноша: с сегодняшнего дня напротив имени каждого постояльца записывать его особые приметы. Одежда, цвет волос, цвет глаз и так далее. Это крайне необходимо теперь, когда на дорогах лютуют разбойники, и по этим записям можно будет узнать, где какой путник останавливался в последний раз!