В конце времен - Страница 63

— Царство описывают настолько хорошо, что мне становится не по себе! — говорил Кащей, тревожно поглядывая на пограничников, проверявших документы у желающих попасть в светлое настоящее и заворачивавших большинство в обратном направлении. Редкие счастливчики, получавшие возможность пересечь границу, сияли от счастья и уже не обращали внимания на тщательный досмотр багажа.

— Зачем сразу думать о плохом? — удивился советник. — На месте царя, сумевшего построить нормальное общество, где почти или совсем нет недовольных, я и сам приказал бы обнести страну непроницаемой границей. Иначе страну просто захлестнет волна преступности из-за рубежа.

— Поверьте мне, господа, но в таких местах всегда находится парочка зубастых скелетов в шкафу, — ответил Кащей.

Пограничники были рядом и досматривали экипаж, следом за которым шла карета путешественников.

Оттуда донеслись невнятные возгласы, и пограничники внезапно резким тоном категорически отказали во въезде на территорию царства.

— Но почему?! – возмущенные пассажиры затрясли перед носами стражей полученными разрешениями. Пограничники молча перехватили и разорвали розовые листки в клочья.

— Вы занимаетесь подлогом, — стальным голосом сказал начальник караула. Он указал на печать, оставшуюся практически целой на одном из кусочков бумаги. — Здесь, здесь, здесь и здесь четыре ошибки. Ни один работник в посольстве не станет выдавать документацию с ошибками в тексте, а тем более с ошибками в печати. И скажите спасибо, что мы не арестовали вас за подделку документов, поскольку у нас это карается коротким и непродолжительным пожизненным заключением.

— Почему коротким? — опешили пассажиры.

— Потому что расстрел производится на следующее утро после ареста! — пояснили пограничники. На миг повисла тишина, следом захлопали закрываемые двери, и горе-путешественники молча и торопливо повернули в обратный путь.

Охранник царевича щелкнул вожжами, лошади сделали несколько шагов вперед, а когда пограничник поднял вверх руку с раскрытой ладонью, показывая, что дальше хода нет, притормозил. Лошади остановились у белой черты, за которой начиналась территория двадцать третьего царства.

Впереди, метров через тридцать, дорогу пересекла красная полоса, и именно там шел досмотр багажа въехавших в страну счастливчиков.

На улице темнело: серые облака закрыли обычно ясное небо, и подул прохладный ветерок. Пограничники ходили вокруг да около с зажженными фонарями и освещали ими темные уголки кареты, одновременно простукивая ее легкими резиновыми молоточками и определяя с их помощью, нет ли где полых стенок и запрятанной в них контрабанды. Звук от дерева хорошего качества был гулким и напоминал тихие удары барабана, а полое и забитое чем-нибудь посторонним пространство звучало тускло и отвратительно.

Пограничники обстучали карету, пару раз стукнув по голому затылку извозчика — для подтверждения эталона звучания, и отворили обе дверцы разом. Фонари с горящими свечками осветили кабину тускло-желтым светом.

— Ваши документы! — потребовал пограничник. Сидевшая у его ног собака профилактически гавкнула на случай, если кто будет медлить, и советник Ларриан поспешно подал стражу кипу бумаг. Пограничник вчитался в имена и должности: — Пять человек: два слуги, один владелец и два сопутствующих лица. Царевич Доминик… Хм. Больные есть?

— Нет! — ответил Кащей. — А это обязательное условие?

Пограничник сердито уставился на Кащея.

— У вас есть разрешение на въезд? — строго спросил его коллега.

— У нас есть международно закрепленное право свободного проезда на территорию любого царства, ибо здесь есть царевич, практически верховное лицо страны.

— На наше царство это правило не распространяется! — оборвал его пограничник. — Оно в одностороннем порядке расторгло все ранее заключенные договоры. Мы — самые лучшие на земле и имеем право самостоятельно решать, командовать и строить мир так, как нам необходимо!

— Опять политинформация! — простонал Доминик. — Во дворце надоело, хуже пареной репки!

— Что, простите? — сурово спросил не расслышавший его бормотание пограничник, оторвавшись от процесса убийственных переглядок с Кащеем.

— Это живот пробурчал, — не растерялся царевич. — Мы в дороге давно не ели.

— Крайне любопытный и оригинальный у вас желудок, царевич. Мне показалось, что он бурчит на чистом русском языке, вы не находите?

— Да бросьте вы, господин пограничник! — приветливо улыбнулся Кащей. — При вашей тяжелой работе и непомерных нагрузках… вы ослышались, ей-богу!

— Имя! — потребовал в ответ пограничник. — Назовите ваше имя!

— Меня зовут Рыныч, — представился Кащей, — я почетный дайн одной крайне миролюбивой организации под названием Вольходром.

— Проповедовать приехали? — пограничник пробежался глазами по списку и ехидно, выговаривая каждое слово, спросил: — А вам не кажется, что наша страна не нуждается в ваших услугах?

— Не просто не кажется, а я глубоко убежден, что не нуждается! — с готовностью поддакнул Кащей: положительные ответы на подобные вопросы постоянно выводили из равновесия умудренных опытом профессионалов своего дела. Пограничник исключением не стал и тоже сбился с рабочего настроя.

— И какого… чего ради вы сюда прип… приехали? — растерянно спросил он.

— Я, ко всему прочему, еще и великий путешественник и могу рассказать о настолько дальних краях, что вам и не снилось! — похвалил себя Кащей.