В конце времен - Страница 76

Осталась последняя ступенька, когда один из волков наступил на лежавшие в беспорядке доски от нижней части лестницы и принюхался. Кащей замер, оставив меч вонзенным в доску на половине пути. Доминик превратился в памятник самому себе и даже перестал дышать.

Волк обнюхал свежесрезанные края досок и потянул носом: враги были рядом, и складывалось ощущение, что они находятся прямо здесь, среди досок, но отсутствие пути наверх не давало ему прийти к правильному решению. Решив, что люди здесь просто прошли, как и по всему дому, зверь спрыгнул с досок и вернулся в коридор второго этажа к буквально роющим носами пыль собратьям.

Доминик облегченно выдохнул и в ту же секунду увидел озадаченную волчью физиономию на прежнем месте. В любой другой ситуации она смотрелась бы весьма забавно, но здесь, когда у нее под боком было еще сорок подобных физиономий, становилось не до смеха. Кащей обхватил пальцами рукоять меча. Волк еще раз обнюхал доски и, повинуясь озарению, внезапно поднял голову и увидел смотрящих на него Кащея и Доминика. Люди переглянулись.

— Прыгнет или не прыгнет? — спросил Кащей.

— Прыгнет! — утвердительно отозвался Доминик.

— Тогда чего мы тут расселись?

Волк моргнул, оскалился и оглушительно зарычал. Быстро вскарабкался на горку из досок и подпрыгнул высоко вверх, пытаясь дотянуться зубами до ненавистного человека.

Кащей выдернул меч-кладенец, волк смело вцепился зубами в доску и засучил лапами в воздухе. С обоих этажей к лестнице сбегались волки, услышавшие шум, рык и возню.

— Есть одно правило, — прокомментировал Кащей, — если облегченно вздыхаешь, значит, скоро грядут неприятности!

— Не знал! — виновато ответил Доминик.

— Это мало кто знает, — ободряюще кивнул Кащей, — потому что мало кто выживает, чтобы сообщить об этом.

Доска затрещала, отрываясь от ступеньки вместе с гвоздями. Кащей хотел ударить волка мечом, но Доминик, желая хоть немного исправить ситуацию, его опередил.

Перехватив положенную им же на пол доску, он занес ее над головой и изо всех сил ударил по волчьей голове. Доска сломалась, волк закатил глаза и, оторвав часть доски — на ней остались следы его зубов, упал на спину. Послышался треск, и часть лестницы со второго на первый этаж рухнула вместе с ним, образовав большую дыру на площадке.

— Отлично! — уже не скрываясь — смысла не было, громко сказал Доминик. На него уставилась куча свирепых желтых глаз. Громовое рычание наполнило пребывавшее много лет в тишине здание. — Ну, и чего уставились?

— Лишь бы не допрыгнули, — сказал Кащей, доламывая ступеньку, — а то ответят на твой вопрос. Я бы сказал, даже расскажут во всех подробностях.

Волки расступились и выпустили перед собой вожака. Доминик швырнул в него оставшийся в руках обломок доски. Вожак отскочил и сразу же резко подпрыгнул вверх, достигая уровня третьего этажа. Доминик отпрянул, а Кащей со словами:

— Вот попрыгунчик-стрекозел! — ударил волка в челюсть. Тот, не ожидая такой реакции, успел щелкнуть челюстями и откусить краешек рукава, после чего упал, изрядно расширив дыру в лестнице. Обломки досок покрыли его с головой и разлетелись в стороны спустя считаные секунды. Вожак вскочил на лапы, словно и не падал с шестиметровой высоты. Его глаза гневно сверкнули.

— Это мы уже видели! — меланхолично сказал Кащей, кидая на него охапку аккуратно сложенных досок. Волк отбил их одним ударом могучей лапы и запрыгнул на второй этаж по остаткам лестницы, чтобы повторить прыжок, но из-за пробитой им дыры прыгать на третий этаж стало невозможно.

Не сказать, что волки не пытались. Они пытались, и еще как: прыгали прямиком к наружной стене через остатки площадки и, отталкиваясь от нее в прыжке, пролетали под потолком второго этажа, самую малость не доставая до цели.

— Страшно? — спросил Кащей.

— Спрашиваешь! — ответил Доминик. — Сердце в пятки ушло!

Клац! Клац! — щелкали челюсти с завидным постоянством. Каждый волк желал лично убедиться в том, что ему не под силу запрыгнуть, а когда понимал недостаток собственных сил, то отчаянно щелкал зубами и приземлялся несолоно хлебавши.

Упрямый вожак стаи трижды повторял свой прыжок и трижды получал от Кащея по скулам, успевая напоследок отхватить очередной кусочек от длинного рукава рубашки. Но прыгать в четвертый раз постеснялся, окончательно уяснив, что силой здесь не возьмешь, только без зубов останешься.

Волки столпились вокруг вожака и обменивались короткими подвываниями и сердитым рычанием. Кащей достал из кармашка зеркало на длинной ручке, выставил его так, чтобы стало видно, чем они занимаются, и ухмылялся, когда волки поднимали головы и бросали на его отражение в зеркале убийственные взгляды.

Вожак упрямо не смотрел в его сторону, не желая распалять себя сверх всякой меры: челюсть до сих пор болела, хорошо еще зубы на месте остались, ни один не вылетел.

Подошел советник.

— Всех волков убил? — поинтересовался он. Разглядывая разрушения на лестнице, он задумался над тем, каким образом теперь спуститься, когда придет пора покинуть негостеприимное место. Да еще и идти во дворец пешим ходом — худшего наказания невозможно себе представить: при дневной жаре они вымотаются настолько, что по прибытии в столицу их вряд ли кто назовет высокопоставленными представителями другого царства.

«Разве что украсть карету у кого-то другого и поехать на ней самим?» — пронеслась неожиданная мысль. Он в первый раз подумал о том, что «выданный» им на границе извозчик — хорошо замаскировавшийся гость царства, который решил вернуть себе карету нестандартным, но оригинальным способом.